Впервые слово «плитуар» я услышал от Бориса Григорьевича Лесюка, бессменного директора Городского парка старшеклассников, замечательного педагога, по масштабу не уступающему Макаренко.

Педагог, краевед Борис Григорьевич Лесюк родился 15 мая 1915 года в г. Ельце Орловской губернии  в семье учителя. Был старшим пионервожатым в средней школе № 5, членом горкома комсомола. Окончил Елецкий учительский институт. В августе 1938 года он, по образованию учитель литературы, стал директором школы в с. Сселки Липецкого района Воронежской (ныне Липецкой) области, а 15 октября 1941 года – начальником военно-учебного пункта и директором школы в с. Казинка того же района.

С февраля 1944 года Б. Г. Лесюк – директор мужской школы № 12 г. Ельца, с 1 декабря 1947 до 1985 года – директор елецкого Детского парка.

В разрушенном войной городе педагог и его ученики превратили пустырь в благоустроенный парк, который для многих стал вторым домом, изменил судьбу. Здесь вскоре возник Елецкий клуб старшеклассников (ЕКС) с юннатской, шахматной и туристической секциями, занятия в которых вели сами ребята. Была собрана хорошая библиотека, действовала фотолаборатория. С 1953 года проводились водные походы по рекам елецкой земли до Сталинграда, Астрахани, Ростова-на-Дону, ставшие для  детей настоящей школой мужества и любви к родным местам. Знаменитой на всю страну была шлюпочная «Пристань мечтателей» в урочище Плющань на берегу Дона, откуда начинались эти походы. На протяжении 30 лет на берегу Дона существовал областной туристский лагерь «Юность», также основанный Борисом Григорьевичем. Роль личности педагога в жизни его воспитанников была настолько значительна, что очень многие из них впоследствии также выбрали для себя профессию педагога.

Б. Г. Лесюк награжден орденом «Знак Почета» и медалью «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны».

Умер 21 июня 1987 года.

В Ельце имя Б. Г. Лесюка носят одна из улиц (1993 г) и Детский парк (1998).

В 2010 году на административном здании Детского парка была открыта мемориальная доска его памяти.

Мне посчастливилось познакомиться и часто общаться с «БГ», как его называли в городе все «парковцы» в последние несколько лет его жизни. Это был, без преувеличения, удивительный человек, мудрый, щедрый, добрый, так любивший свой город и детей. Мы ходили с ним на обнаруженные у Ельца городища, вместе обсуждали перспективы развития Детского парка, которым он тогда руководил. Особенно запомнился мне его рассказ о предмете, с которым я не встречался. О «плитуарах».

— В Москве, как известно,  говорят «подъезд», «бордюр», в Питере — «парадная» и «поребрик». Какие еще слова «отличают» их друг от друга?
Их очень много. Начнем с ХIХ века. Самый любопытный пример здесь — тротуар и панель. Оба этих слова появились примерно в одно время. Вот только тротуар как обозначение пешеходной части улицы пришел к нам из французского языка, а панель — из голландского. Легко догадаться, какое слово где прижилось. Так как Москве исторически была близка французская культура, там «появился» тротуар. А Петербург после Петровских реформ, напротив, больше тяготел к Голландии. Но была и еще одна причина «любви» первых петербуржцев к слову «панель». В Питере городе пешеходную часть дороги выкладывали каменными плитами, которые по-голландски так же назывались панелями. Благодаря городскому фольклору сохранился такое понятие, как «плитуар».

Очевидно, слово это произошло от творческого переосмысления русскими французского слова «тротуар», перевод которого не требуется.  То есть, обочины проезжей части дорожного полотна по улицам города, предназначенные исключительно для пешеходов. А, поскольку мощение проезжей часть дороги и обочин, по которым ходили пешеходы отличались: проезжая часть мостилась булыжником, а пешеходные сбоку от нее, вдоль домов – плоскими плитами из известняка, то и французское понятие «тротуар» было названо «плитуар» или – чаще, по обывательски – «плитувар».

Рассказ Бориса Григорьевича у него дома, за неизменным чаем, был интересным, познавательным и, отчасти, поэтически окрашенным. Борис Григорьевич, несмотря на большую разницу в возрасте, обращался ко мне исключительно на Вы и по имени-отчеству, а при рассказах о каких-то интересных вещах он почти преображался и рассказывал вдохновенно, как бы «с эстрады». Я тогда, году в 1984, уже осознавал весь масштаб его личности, так повлиявший на воспитание огромного количества юношества в городе, ставших с возрастом руководителями городских предприятий, служб, педагогов, военных и просто замечательных людей многих профессий, объединенных романтичным понятием «парковец». Это название стало для Ельца паролем для людей разных поколений, воспитывавшихся у БГ (так его звали все «парковцы») на протяжении четырех десятков лет и объединявших их.

Наливая огромную литровую чашку чая, выделенную им мне из числа сотен стоявших на полке именных чашек парковцев, он, по театральному играя своим крепким баритоном, рассказывал:

— «Вот сейчас, вы же видели, идет ремонт дороги по Коммунаров. Асфальтируют. А на Торговой кабель кладут, и там целые куски старой мостовой экскаватором вывернули. А я ведь прежде застал, когда проезжие части основных дорог были, как при Бунине и Пришвине. Мостовые проезжей части были замощены по главным дорогам: Торговой, Коммунаров, Маркса, Октябрьской – брусчаткой из рыжего песчаника. Он же покрепче известняка будет. По второстепенным улицам дороги колотым камнем из известняка мостили, на ребро. А тротуары мостили плитами из известняка четырехвершкового – «вскрыши», то есть верхних частей карьерной плиты. Она как раз толщиной около четырех вершков идет, то есть сантиметров 15. Тут ведь, если зайти в любой карьер возле Ельца, то видно всю толщу известняка – сверху тонкий, четырехвершковый, а потом толще идет, плотнее и структурой мельче. Из него потом блоки на фундаменты делали. Елец ведь стоит на дне древнего моря, здесь известняковые отложения составляют монолитную известняковую скалу,  мощность до двухсот метров! В селе Сазыкино раньше целые бригады работали, добывали и обрабатывали  камень на строительство, и на надгробные плиты, и на карнизы шли. И вот из этих верхних слоев делали плиты на тротуары, получались «плитувары». И все улицы раньше были замощены этим натуральным камнем. Только те второстепенные улицы, которые по дороге мостились не песчаником, а известняковым булыжником, их ошинованные колеса телег разбивали в пыль, и эта пыль летом — Вы не представляете – летала по всему городу! Все было покрыто, как мукой, этой белой пылью! Ну, а в центре такой пыли меньше было – там булыжник из песчаника. Зато летом, когда в жаркий день пройдет, бывало, ливень, да прибьет эту пыль – такой от дороги, от мощеного камня, от плитуваров стоит запах лёгкий, свежий! А еще к нему добавляется запах махорки с фабрики Заусайлова! Город был такой душистый, ароматный! А теперь дороги прямо по эти камням асфальтом залили. И в жару – сами знаете какой ужасный запах стоит, раскаленного асфальта и смолы».

БГ тогда даже прикрывал глаза за толстыми стеклами очков, вдыхал и выдыхал,  словно снова чувствовал ароматный запах свежести елецких плитуваров!

Да, в словаре Даля это слово отсутствует, что говорит о его более позднем происхождении. Но оно, по воспоминаниям старых петербуржцев, бытовало уже в 19 веке, когда проходили работы по благоустройству улиц. Тогда у них пелась частушка:

«Не ходи по плитуару, не бренчи калошами.

Все равно любить не буду и не сумлевайся».

В Елец, вероятно, эта частушка перекочевала вместе с плитуарами, но пелась попровинциальней, погрубей, более определенно и, главное, в рифму:

«Не ходи по плитуару, не бренчи калошами.

Все равно любить не буду, морда как у лошади».

Ул. А.Оборотова. Слева видны следы водоприемной лунки для водосточной трубы, от которой отведен выдолбленный лоток.

Мощение двора квадратными известняковыми плитами и каменные ступени крыльца на территории Елецкого Краеведческого Музея, Ленина, 99.

Советская, 105. Единственная сохранившаяся в Ельце Приворотная надолба. В конце XIX века надолбы ставили как перила по краям дорог, с целью ограждения пути, а также при воротах (приворотная надолба) для их защиты, чтобы при заезде их колесами телег и колясок не повреждали.

А. В. Новосельцев – архитектор Государственной дирекции по охране культурного наследия Липецкой области. Член Союза архитекторов